30 марта в Монреале прошел творческий вечер с писателем, сатириком, сценаристом и героем «освободительного движения» – Виктором Шендеровичем. Встрече рады были все, но поговорить тет-а-тет о его новой книге «Мой друг Али, потомок Магомета» и о тревожном текущем моменте, удалось лишь нашему местному ТВ – программе «Привет. Бонжур. Хелло».
«Мой герой, хвала Аллаху, жив, здоров и совсем не стар – живет в Монреале, растит детей, строит дома и продает их. Ничего героического вообще. И все же, по праву давней дружбы, я спешу поделиться с миром историей его жизни, пока до нее не добрался Голливуд…»
Г. В. Виктор Анатольевич, давайте начнем от печки, от Вашей крайней книги, тем более, что ее главный герой наш монреальский парень. Вот пока не познакомилась с Али, была уверенна, что это Вы на фото на обложки книги!
В.Ш.(Смеется) Да, это так! Типовая ошибка, отчасти она была запрограмированна, мы понимали, что так будет. Это своего рода интрига – то ли герой, то ли автор на обложке…
Г. В. Так вы ведь реально похожи!
В.Ш. Конечно, похожи! Симиты, симиты, что с нас взять!?)) Двоюродные братья. Когда я с Али познакомился лет десять назад здесь, в Монреале после одного из концертов, я не предполагал до какой степени это станет сюжетом. Он рассказывал байки, он легкий человек, рассказывал истории из своей жизни, которая совершенно феноменальная, волшебная… Мне стало интересно и в какой-то момент понял, что это интересно не только по-дружески, это важный сюжет для всех. В его биографии такие узлы, такие точки болевые, такое сочетание всего, что никакой Голливуд такое не придумает.
А тут судьба сама… Потомок Магамеда, сын последнего председателя компартии Ирака, казненного Саддамом, ребенком его успели вывезти из «Дворца конца» в корзине с бельем, как маленького Вите Корлеоне… московский мальчик, школьник, эмигрант…. Все уникально, но я понял, что об этом надо писать, когда я познакомился с семьей Али. И вот тут дуга замкнулась, эта вольтова дуга в его биографии. Повторюсь, араба, шеита, потомка Магомета, сына коммунистов и либерала по убеждениям…когда это все это замкнулось его женой – девочкой по имени Юля Вассерман, дочкой блокадника и его детьми, а старшего зовут Хусейн, потому как в семье уже 14 веков мальчиков поочередно зовут Али и Хусейн и это предопределено по факту рождения, а младшего зовут Давид и на этом настоял сам Али. А потом родилась дочка, которую назвали Машенька, в память о стране, откуда они приехали сюда. И в голове сложилась формулировка, что у человечества не так много вариантов – либо оно идет за Али и Юлей, в сторону условно – Монреаля, свободного мира, где религия, вероисповедание, факт национальной принадлежности – радость разноцветия человеческого. Либо мы разбегаемся по пещерам, делимся на своих и чужих.
И в этом смысле биография моего друга Али – хрестоматийная история, которую я бы действительно постеснялся бы выдумывать. Вот если я бы выдумывал по заказу Голливуда романтическую и поучительную историю, мне бы это показалось излишним, но это старое наблюдение, что жизнь гораздо проще и не имеет категории вкуса и выдает совершенно простые, нравоучительные, буквальные сюжеты!
Али! Тебя нет, а голос твой есть! Дверь прикрой, пожалуйста… Ну и шуму от вас, арабов! (все смеются)
Г.В. Али! Вот пока Виктор Анатольевич не слышит, скажите, это всё правда в книге написана?
Али Мусауи: (Смеется). Да-да! Виктор мне присылал потом проверить, книга писалась несколько лет, складывалась из кусочков и получилась абсолютно справедливая и честная история.
В моем случае, это частный случай, конечно..
Понимаете, ничто так не разделяет людей как национализм и религиозная принадлежность. Такой вот простой пример, в Советском Союзе все официально были атеистами, распадается СССР, а мы уже знаем, что религия – это мировоззрение, и 99% стали как их дедушки и бабушки – кто православным, а кто пошел в ислам. Подождите! А вы встречали такое – я эсер, потому как мой прадед был эсер!)) Это же бред! Мировоззрение не может передаваться генетическим, половым путем! Мы воспринимаем мировоззрение как этническую составляющую.
Как-то меня здесь пригласили в передачу Радио Канада, посвященную смешаным бракам. Я-то думал, что они имеют ввиду, что моя жена еврейка, а я араб. По ходу программы я понял, что они имели ввиду, что я мусульманин, а она иудейка. Стоп! – говорю, вы меня не правильно поняли. Мы атеисты! То, что я родился арабом, а она иудейкой – это просто факт рождения. Мы два абсолютно либеральных человека, которых объединяет русская культура – несомненно, русский язык – безусловно, и мировая культура. А то, что они видят – я араб, она еврейка, это вообще никак, потому как меня определяет мое сознание, а не факт рождения. Вот с Виктором, по идее, я – араб, он еврей и согласно их логике – я мусульманин, он – иудей. Нет! Мы два либеральных человека, абсолютно светские, а то, что люди видят в нас – это никак!
Я ощущаю себе канадцем. Понятие дом, у меня связано с Монреалем. Детям объясняем, что папа – араб, мама –еврейка, но нас объединяет Россия, мои дети между собой говорят по-русски, что невероятная вещь для эмигрантов! Мои дети дома говорят по-русски и играют в преферанс! Я с сыновьями расписываю пульку и читаю русскую классику.
«О текущем историческом моменте»
Г. В. Недавние события в России, протесты 26 марта лично мне надежду подарили. Впечатлило участие молодых, да и фото, где старика арестовывают за плакат «человек- это звучит гордо». Что вы думаете об этом?
В.Ш. Да, это так. Осторожные надежды, конечно, есть. Дело в том, что «племя молодое незнакомое», как писал Пушкин, у памятника которому все это и происходило в Москве, «не знаю ли увижу его могучий зрелый возраст» и что принесет этот возраст… Ясно, что выросло новое поколение, которое мы, естественно, проморгали… выросло путинское поколение, которое кроме Путина никого и не видели… И как кто-то замечательно сказал «видимо, деньги на патриотическое воспитание тоже сперли». Это – новые люди, там, конечно, было полно и ветеранов освободительного движения, но это была новая краска… Меня там не было по понятным причинам, я здесь… Конечно, в России нет оппозиционной партии, сопротивление носит большей частью нравственный характер. К сожалению, с большой вероятностью, когда это рванет, а рванет по определению рано или поздно, то это будет не совсем либеральным образом.
Последний шанс либеральных изменений был потерян в 11-12 годах, на смену белоленточникам придут другие и по идеологическим взглядам и по инструментарию.
Г. В. Получается, чем хуже, тем лучше, быстрее…
В.Ш. Да, быстрее, но не факт, что лучше… Когда общественное раздражение превысит возможности власти поддерживать статус кво, кончатся деньги на омон, когда вообще закончатся деньги в стране, то власть будет иметь дело не с идеологическими бело-ленточниками, а с дальнобойщиками и рабочими банкротов-заводов, и вот тут, куда пойдет энергия протеста – это вопрос.
Г. В. Вы верите в цифру 86 процентов?
В.Ш. Нет, это надо забыть, это заведомо-ложная история. Станислав Ежелец, которого я бесконечно цитирую, говорил «если кричат «ура» – значит еще терпят». Вот что значат эти проценты, это те, кто готов терпеть пока касса позволяет, пока платят 5-го и 20-го, пока есть хоть какая-то еда, они не готовы выходить на протесты, но в европейском смысле это не рейтинг политической поддержки. Это означает, что 86 процентов в русской традиции и пережидают власть. Это рейтинг послушания, это рейтинг привычки, терпения, стокгольмского синдрома, рейтинг страха – все в разных пропорциях. Каков рейтинг поддержки Путина мы выясним, когда его, извините, ссаными тряпками начнут гонять по избе. Тогда увидим, какое количество россиян бесплатно, а не за 300 рублей, не за отгул и не под омоном, а в соответствии со своими убеждениями выйдут на защиту Путина. Вот посмотрим. Наш предыдущий опыт показывает, что никто не выйдет. А вот когда погиб Немцов, когда убили Немцова, 50 тысяч москвичей вышли на улицы, посмотрим, сколько выйдет в случае неприятностей у Путина.
Г. В. Ну, мы тут все «уехавшие» заведомо предатели родины….
В.Ш. Ну, позвольте, Галя! Тут и в Америке и Канаде огромное количество любителей Владимира Владимировича Путина! Я не понимаю, почему они должны так страдать в ужасной либеральной Канаде?! Почему бы им поддержку Путина не проявить делом? Слезть с велферов, с шеи канадского и американского народа и поехать, собою, своими талантами, силами поддержать Путина. Вступить в «Единую Россию», получить пенсию, которая полагается сегодня российскому пенсионеру, получить социальные гарантии, которые полагаются благодаря Путину и так далее… Но люди предпочитают получать велфер в Канаде, Америке, а любить Путина. Что ж, я их понимаю!
(Смеется). В этих условиях, что ж Путина не любить?
А вы полюбите его там! Мне кажется, мы в праве требовать от людей последовательности. Иначе возникают вопросы.
Г. В. Ну, о завтрашнем концерте «Куклы. 20 лет спустя» Вы завтра расскажите, я понимаю. Вот интересно, какие времена вы находите «хуже и подлей» – те или сегодняшние?
В.Ш. Эти времена, конечно, хуже и позорней. Это низшая точка в моей жизни, в каком-то смысле хуже советской.
Ну, у истории нет двойной тактовой черты, как в музыке, поэтому все не заканчивается, будем смотреть, ждать и работать!
